17 мая 2013 г. в Ростове Великом состоялось торжественное открытие выставки «Дар князя Н.Д. Лобанова-Ростовского в Ростовский музей». Это событие, знаковое во многих отношениях, может положить начало новому этапу в жизни одного из древнейших русских городов, сегодня, в силу стечения обстоятельств, оказавшегося словно на обочине истории.

А ведь именно Ростов, впервые упомянутый в летописи под 862 г., в древности играл роль политического и духовного центра бескрайнего пространства Русского Северо-Востока. В XI в. здесь была основана одна из старейших епархий России. В сонме святых Русской православной церкви ростовские подвижники занимают видное место. Из «некоей веси» «не зело близ града Ростова» произошел один из наиболее чтимых русских святых – Сергий Радонежский, благословивший великого князя Димитрия Иоанновича перед битвой на Куликовом поле (1380), в которой сложили головы тридцать три ростовских боярина (в их числе предки Лобановых). В сентябре 1480 г. «Послание на Угру» ростовского архиепископа Вассиана убедило Иоанна III вступить в борьбу с ханом Ахматом и, тем самым, покончить с ордынским игом. Центром средневековой монастырской учености являлся Ростовский Григорьевский затвор, при котором существовали библиотека и скрипторий (книгописная мастерская).

При Иоанне IV Ростов был включен в опричнину. По царскому указу в городе было возведено два каменных храма – во имя Богоявления (собор Авраамиева монастыря) и Вознесения Господня.

Во второй половине XVII в. ростовский митрополит Иона (одно время, после опального Никона, бывший местоблюстителем патриаршьего престола) осуществляет грандиозное строительство архиерейского дома, ныне известного под именем Ростовского кремля. В 1702-09 гг. Ростов был местом служения митрополита Димитрия, большого поклонника книжной мудрости, ставшего первым русским святым Нового времени (канонизация 1757 г.).

В царствование Екатерины II Ростовская кафедра была переведена в губернский Ярославль, а Ростов, ставший уездным городом, получил регулярную планировку и герб: «В червленом поле олень серебряный, рога, грива и копыта золотыя» (олень «живет» и на фамильном гербе Лобановых-Ростовских). До конца XIX в. Ростов сохранял значение крупного торгового центра благодаря знаменитой на всю страну ярмарке. О былом прошлом города напоминали только величественные архитектурные памятники, первый среди которых – ансамбль бывшего архиерейского дома (кремля) – неуклонно разрушался, занятый складами, куренями и даже бойнями местных предпринимателей, квартирами ростовских соборян. В 1860-е годы купец И.И. Хранилов предпринял восстановление кремлевских храмов на пожертвования граждан. С 1883 г. начинается полноценная научная реставрация кремля, осуществляемая под руководством Императорского Московского археологического общества ростовскими купцами А.А. Титовым и И.А. Шляковым. Их же трудами в кремле был создан Музей церковных древностей, благодаря которому Ростов становится центром нового паломничества; сюда приезжают все известные русские историки, искусствоведы, писатели, художники, театральные деятели.

В 1909 г. музей был признан хранилищем общероссийского значения, и государственная казна ежегодно выделяла значительную субсидию на его нужды. В 1990-е годы музей-заповедник «Ростовский кремль» вернул утраченный в советский период статус: ансамбль кремля был включен в Свод особо ценных объектов культурного наследия Российской Федерации, а сам музей был передан в федеральное подчинение.

В этот-то музей и обратился известный коллекционер, меценат и общественный деятель князь Никита Дмитриевич Лобанов-Ростовский. Почти два года переговоров и напряженной совместной работы увенчались торжественным открытием удивительной выставки на втором этаже Красной палаты (Государских хором XVII в.). Заседание вела директор музея Наталия Стефановна Каровская, от лица всего музея вручившая князю реплику одного из его любимых портретов, исполненную известным ростовским художником, лауреатом Государственной премии РСФСР им. И.Е. Репина Александром Алексеевичем Хауновым в технике ростовской финифти.

Ученый секретарь музея Елена Владимировна Ким, с самого начала принявшая живое участие в деле передачи княжеского дара, напомнила собравшимся о начальной истории Ростовского музея: «Сто тридцать лет назад, когда наш музей только основывался, комплектование коллекции шло примерно по тем же принципам, которые мы видим в коллекции Никиты Дмитриевича Лобанова-Ростовского». В выступлении Е.В. Ким были упомянуты дары ростовского предводителя дворянства Дмитрия Александровича Булатова (бывшего товарищем председателя Комитета музея) и сенатора Владимира Павловича Мордвинова. Эти дары по своему составу были схожи с переданной ныне коллекцией Лобанова-Ростовского: портреты русских царей, фамильные портретные галереи, гравюры, эстампы, книги, произведения искусства. По словам Елены Владимировны, «эта выставка позволяет говорить об очень важных, об очень серьезных вещах», что в определенной степени противостоит той «развлекательной стезе», на которую в наше время часто вступают многие музеи. Елена Владимировна процитировала запись князя в Книге отзывов музея, сделанную 17 сентября 1970 года в ходе его первого визита в Ростов: «Интересно было побывать в этих местах», встреченную одобрительным смехом и аплодисментами аудитории.

Директор Департамента культурного наследия Министерства культуры Российской Федерации Наталья Юрьевна Самойленко назвала состоявшийся дар «принципиально важным» и в то же время «самым естественным» событием в жизни музея. Заместитель руководителя Россотрудничества Министерства иностранных дел РФ Георгий Львович Мурадов рассказал присутствующим об инициативах Никиты Дмитриевича по создании Национальной портретной галереи, установке памятника героям и жертвам Первой мировой войны, о его вкладе в создание Международного совета российских соотечественников. «Это человек Мира, это человек, который несет Русскую душу всему миру», - отметил Г.Л. Мурадов. Первый заместитель директора музея современной истории России Владимир Николаевич Фомин заявил, что пожертвование князя Лобанова-Ростовского – дар не только городу Ростову: «Прирос на тысячу единиц Музейный фонд Российской Федерации, это значит – все граждане России стали богаче, духовно и материально».

Руководители российской премии Нобеля Анна Вячеславовна Яковлева отметила созидательную роль князя, а Евгений Владиславович Лукошков сказал: «На самом деле, когда говорят, что должны быть у молодых людей какие-то примеры… Хочется быть похожим на Вас».

Никита Дмитриевич Лобанов-Ростовский, обратившись к присутствующим, сказал: «Хочу поделиться с вами своим восторгом тем, что я здесь увидел, когда вчера в 23.30 я вошел в этот зал и увидел, с каким вкусом и пониманием были развешаны эти экспонаты… Так что я кланяюсь, как самурай – на 90 градусов, сотрудникам музея, за то замечательное дело, которое они сделали». Никита Дмитриевич выразил надежду, что он и впредь сможет «нагружать» музей дополнительными дарами, что в отреставрированном Конюшенном дворе найдется два или три зала и для постоянной экспозиции его дара, который стал бы «частью одного большого целого». Однако князь, наученный горьким опытом общения с российским чиновничеством, не мог не выразить тревоги за дальнейшую судьбу коллекции, вынужденной покинуть свое прежнее обиталище – Дом-музей в Филях.

Теплый отклик аудитории вызвало выступление Джун, супруги Никиты Дмитриевича, закончившееся следующими словами: «Вы, наверное, знаете, что у нас говорят: «Дом англичанина – это его крепость». Сегодня я осмеливаюсь сказать, что для меня, англичанки, Ваша крепость стала домом».

На следующий день, 18 мая, состоялась встреча Никиты Дмитриевича Лобанова-Ростовского с горожанами, на котором каждый мог задать князю вопрос на интересующую его тему. Председатель Совета меценатов Ярославии Михаил Львович Крупин вручил князю благодарственное письмо и наградное оружие – кинжал «Ярослав Мудрый» (один из ста, выкованных златоустовскими мастерами по подобию поясного кинжала знаменитого князя). В благодарственной речи Никита Дмитриевич отметил, что меценатство при существующем в России налоговом законодательстве – «невероятно трудно», и привел в пример Соединенные Штаты, в которых созданы исключительно благоприятные условия для ввоза произведений искусства. Никита Дмитриевич призвал общественность проявить инициативу в этом вопросе.

Ведущая встречи Е.В. Ким напомнила собравшимся о составе княжеского дара, акцентировав внимание на пополнении музейной коллекции театральной графики двумя работами Дмитрия Бушена первой половины XX века и двумя акварелями Александры Экстер 1916 г. (Заметим в скобках, что тема театра в Ростове чрезвычайно уместна. Широко известно о театральных постановках Димитрия Ростовского, одна из которых – «Комедия на Рождество Христово» - ныне успешно возрождена и ставится Камерным музыкальным театром Бориса Александровича Покровского. Художник-декоратор Виктор Андреевич Симов использовал свои впечатления от ростовских архитектурных памятников при подготовке декораций к первому спектаклю Московского Художественного театра «Царь Федор Иоаннович»).

В ходе встречи были заданы вопросы на самые разнообразные темы.

Отвечая главе города Ростова Константину Геннадьевичу Шевкоплясу, князь отметил, что ему, как политически репрессированному, более всего хотелось бы видеть в экспозиции музея документы, неизвестные жителям России, которые касаются политики советского руководства в отношении бывших граждан страны. Отвечая на другой вопрос главы, Никита Дмитриевич остроумно напомнил о том, что, в отличии от других стран, где слово «князь» означает «принц», в России князем становился тот, «у которого был крепче меч, и который обладал в рамках своего города силой» - «так что вот были силачи, которые утвердились здесь».

Ростовской журналистке Любови Юрьевне Мельник князь сообщил о том, что знакомился с музейным собранием и видел там «изумительные вещи» - в частности, в коллекции авангарда.

Один из присутствующих в зале коллекционеров, указывая на личный опыт, отметил, что даже с небольшим личным собранием очень трудно расстаться: «Я готов пожертвовать деньги, какие-то ценности. А с предметами искусства – очень глубокая духовная связь. Какая мотивация, или какие качества, которые Вы, может быть, сами в себе знаете, позволяют Вам делать вот такие замечательные дары?». «Во-первых, - ответил князь, - по ряду обстоятельств жизни – я очень много вкалывал и стал финансово независимым. А второе – у меня, как российского аристократа, есть ощущение, что у меня долг России больше, чем я могу от нее ожидать поблажки… Несмотря на то, что я зэк, моего отца расстреляли – мое отношение к России не временное, а историческое. Режимы, политики приходят и уходят, а остальное остается... Так много было продано, так много было увезено – и нужно все это снова возвращать и создавать. Потому что мощь России не только в ядерной энергии, но и в культуре». Как Рюрикович, Никита Дмитриевич чувствует особые обязательства перед страной. Князь указал на Англию, где аристократическое положение значит гораздо больше, чем богатство, поэтому и взяточничество там не процветает. Современные нувориши российского происхождения живут там изолированно, не проявляя никакого интереса к общественной жизни как своей родины, так и «принимающей стороны». Между тем, за рубежом живут 20 % русского населения, и по этому показателю Россия занимает второе место после Китая. В связи с этим Никита Дмитриевич рассказал о своей идее включения в Общественную палату живущих за рубежом представителей русской аристократии.

Отвечая на вопрос о возможности восстановления монархии, князь, сославшись на низкие результаты российского монархического движения, показанные на демократических выборах девяностых годов, высказал мнение, что в ближайшее время монархия нереальна для России, однако не исключил возможность реализации такого сценария в более отдаленном будущем.

Торжественные мероприятия закончились, и в дальнейшем предстоит еще огромная работа по постановке на учет княжеского собрания, его каталогизации, исследованию и осмыслению. Хочется надеяться, что эта работа увенчается успехом, что коллекция Лобановых-Ростовских, перемещенная в «фамильный» город, за крепостные стены Ростовского кремля, действительно обрела дом.

Олег Непоспехов.